Rosie Huntington-Whiteley
Silvana Amelia Frye | Сильвана Амелия Фрай
Близкие нередко зовут Мели
• 21, 14.08.2006 • полукровна •
Место работы, должность: художница, помогает матери в кафе "Ван Хельсинг" в Новом переулке. | Место обучения, факультет, год выпуска: Хогвартс, Рэйвенкло, 2023 год. |
Внешние данные
Цвет глаз: зеленый; | Рост: 165; |
Цвет и длина волос: русые, длиной ниже лопаток; | Телосложение: стройное, немного худощавое; |
Краткое описание:
Невысокая миниатюрная девушка, которая легко способна затеряться в толпе; из броского в ее повседневном образе можно отметить разве что ярко накрашенные зеленые глаза, резко выделяющиеся на бледном лице. Слегка вьющиеся волосы Сильвана иногда убирает в неряшливые прически, которые ей к лицу куда больше, чем идеальные укладки.
Черты лица островатые, ярко выражены линии челюсти и бровей; несмотря на худое телосложение, нелюбимые щеки все же присутствуют, что является одним из многочисленных поводов для самонедовольства. Губы не тонкие, но и не пухлые; брови аккуратные, внешние их уголки приподняты. Говоря о внешности в целом, Фрай не из тех, чей образ надолго задерживается в памяти случайного прохожего.
Девушка выбирает одежду темных тонов, из стилей, как и матери, ей ближе всего готический, однако одевается она куда более сдержанно.
Обличье зверя. Вторая ипостась Сильваны - ирбис. Вот только если сравнивать ее габариты с представителями этого вида, впечатление произведется одно: мелкая и худая, пусть в какой-то мере это компенсируется весьма пушистой шерстью. Окрас холодный, светло-серый, поэтому контраст с темными пятнами достаточно силен. В условиях городской жизни страдает скрытность, поскольку такому светлому пятну в случае чего совсем непросто затеряться в каком-нибудь закоулке.
О персонаже
Ближайшие родственники:
*Фраи нечистокровны
Мирана Фрай [мать]
Рейнер Нортман [отец]
Эльва Фрай [бабушка по материнской линии]
Ричард Фрай [дед по материнской линии] — rip.
Мелисса Нортман [бабушка по отцовской линии] — unknown.
Стивен Нортман [дед по отцовской линии] — unknown.
История:
Сильвана спокойная, не принимает участия в разного рода конфликтах, поскольку предпочитает не тратить силы и энергию на то, что по ее мнению совершенно того не стоит. В принципе, это в целом можно считать жизненным кредом Фрай, поскольку еще в подростковые годы она пришла к выводу, что противоположные действия слишком быстро доводят ее до состояния пустого сосуда; поэтому ведьма предпочитает сохранять эту энергию для друзей. Круг общения у Сильваны невелик, и расширять его особого стремления нет. Она ценит и любит близких людей, а оттого способна ради них, что называется, горы свернуть; тем, кто оказывается "под крылом", не стоит сомневаться в ее преданности. С ними Фрай превращается в ласкового кота, готового сеять добро и теплоту в неограниченном количестве. Умеет и любит шутить, порой шутит даже тогда, когда это не очень уместно, в целях разрядить обстановку.
Пребывая в дурном расположении духа, или же впечатлившись обществом неприятного ей человека, может выплеснуть агрессию на того, кто попадется в этот момент под руку, после чего ей требуется некоторое время в тишине наедине с собой, чтобы "остричь иголки". Запоминает больше плохие моменты жизни, чем хорошие; не самые приятные речи в свой адрес тоже помнит прекрасно, а потому при случае не брезгует возможностью озвучить матери некогда сказанное в порыве ссоры, зная, что ей станет неловко. По пустякам не обижается, проблемы из ничего не создает; со скрипом простит друзей за серьезные проступки, а вот тех, кто не входит в близкий круг, порой может серьезно невзлюбить и оборвать общение. Иногда в злобном порыве загорается желанием насолить кому-то в ответ, но обычно это касается людей, которые своими поступками действительно сделали ей больно. Как бы то ни было, Сильвана придерживается простой позиции: взаимоотношения зеркальны, и это справедливо. Фразу "нужно быть терпимее к людям" девушка слышит от матери слишком часто, чтобы не раздражаться.
* * * * *
Сильвана родилась в Лондоне. Так уж сложилось по воле матери - немагическая часть семьи осталась вне жизни ее дочери. Мирана Фрай, как она позднее изъяснилась, "совершала немало ошибок в молодости". Одной из них женщина считала свою интрижку с отцом Сильваны и далеко не единожды бросала фразы о том, как ей жаль, что вся эта история обернулась именно так. Досадно, что именно этот человек оказался "папашей ее ребенка", вот только в более осознанном возрасте Фрай улавливала во всех этих вещах не самые позитивные мысли даже касаемо себя. Быть может, ее саму считали такой же ошибкой? Как бы то ни было, неизвестный на тот момент отец Сильваны считался мертвым.
Отношения с матерью никогда не были близки к идеалу, но так, наверное, случается в любой семье. Мирана всегда была в центре внимания и вечно занята работой в Министерстве Магии, поэтому Амелию отдали на воспитание бабушке. Именно благодаря ей Фрай открыла в себе любовь к рисованию и могла часами сидеть в обществе красок да карандашей. Она никогда не была буйным и проблемным ребенком, требующим постоянного внимания, ее не тянуло на разного рода приключения или частое общение со сверстниками. Сильване было достаточно прогулок на свежем воздухе и спокойных игр с подружкой из соседнего дома, чтобы чувствовать себя комфортно. Вероятно, мать с ее жестким характером и попыталась бы вылепить из дочери ту личность, которую хотела бы видеть, но Эльва действовала на свое усмотрение, к школьным годам вырастив полную противоположность Мираны. Должно быть, именно поэтому Сильвана совершенно точно может сейчас сказать, что детство было лучшим временем в ее жизни.
Наверное, как и многие первокурсники Хогвартса, Фрай с нетерпением ожидала начала года. Раньше она бывала в Косом переулке только с бабушкой, когда той нужно было закупиться необходимым, но теперь пришла туда вместе с матерью, которая все же решила не пропускать столь важный день в жизни дочери.
Сильвану определили на факультет Рэйвенкло, и закипела школьная жизнь, если в ее случае так можно выразиться. Фрай обзавелась парой друзей, благодаря которым жизнь все же стала заметно активнее, чем раньше. Однако, свое увлечение рисованием она не бросила, по-прежнему уделяя ему много времени после занятий.
За прошедшие годы она успела проникнуться особой любовью к изучению и созданию зелий, но в то же время ей были интересны боевые заклинания и анимагия. Освоение последнего отняло немало времени и сил, однако будучи весьма упертой, Сильвана не оставила своих намерений добиться результатов.
Шестой год обучения принес разочарование в друзьях и на какое-то время погрузил Сильвану в изоляцию. Но это не стало поводом для печали, поскольку девушка всегда умела находить себе занятие в свободное время. Теперь этого времени стало еще больше, и уходило оно как на самостоятельное изучение магии, так и на обычные хобби.
Став старше, Сильвана все чаще начала задумываться о той части своей семьи, которую никогда не знала. По этой причине она чувствовала себя в некотором роде неполноценной, ведь мать держала этот вопрос в строжайшей тайне, словно усердно пыталась забыть о так называемых "ошибках". Такие женщины, как она, оказывается, ошибаться не могут. Фрай несколько раз пыталась расспросить Мирану о прошлом, но та наотрез отказывалась говорить об отце.
Тем не менее, одним летним днем правда все же прыгнула в руки Сильваны в виде старых писем, адресованных матери. Приходили они от некоего Рейнера Нортмана, чей адрес также был указан на конвертах. О том, что генеральная уборка приняла столь неожиданный поворот, Фрай благоразумно промолчала, ведь Мирана, которую раздражали расспросы, точно пришла бы в ярость. Поэтому свое расследование Сильвана начала в тайне.
Может быть, кто-то скажет, что этого делать совершенно не стоило, но девушке неведение казалось куда более скверным, чем возможно нелицеприятная правда. Никаких особых ожиданий Амелия не выстраивала, но факт, что ей действительно страшно, глупо было бы отрицать. Что сказать, какова будет реакция? Чем ближе указанный в письме адрес, тем тяжелее ожидание.
Очевидно, ни Рейнер, ни его семья не имели никакого отношения к магии. Обычные люди, удивленные визитом незнакомки, спрашивающей о некой Миране Фрай. Однако Нортман совсем не помнил женщину, о которой шла речь: сложно было сомневаться в его искренности, а может он настолько искусно лгал. Зная мать, Сильвана даже не сомневалась, что с целью стереть свои промахи она запросто могла изменить память мужчины, чтобы тот даже не знал о ее существовании.
Впоследствии эти разборки спровоцировали сильную ссору с матерью, которая была разъярена поступком дочери. История закончилась тем, что они обе больше не хотели друг друга видеть - настолько разгорелась взаимная обида.
Данная ситуация стала причиной, по которой Сильвана после окончания школы уехала в Чехию, где все эти годы проживала ее бабушка. И там, к собственному удивлению, девушку угораздило принять участие в своей первой дуэли, а позже и вовсе погрузиться в настолько, казалось бы, чуждое ей увлечение. Возможно, это было способом избавляться от негативных эмоций, но лишь поначалу. Именно в то время у Фрай сильно расширился круг знакомых, а сама она так или иначе умудрялась угодить в какое-нибудь приключение. Здесь доводилось и повздорить, и побегать от всяческих приставаний, но самое главное - отвлечься и взбодриться.
Первый шаг к примирению сделала Мирана, что несказанно всех удивило. Правда, для такого решения ей потребовался целый год, но все же Сильвану потрясло, что мать решила лично приехать в Прагу с целью поговорить о наболевшем. Так или иначе, волнующий всех вопрос был решен, а заветная история перестала быть величайшим секретом. Мать долгое время корила себя за то, что умудрилась связаться с магглом, а будучи женщиной крайне принципиальной и консервативной, посчитала единственным адекватным методом решения проблемы - поколдовать над памятью Рейнера, чтобы у того ни воспоминания о ней не осталось. Фрай хоть и поняла позицию Мираны, но такой способ решения вопроса приняла не сразу; впрочем, теперь оставалось только смириться с последствиями, ведь что сделано, то сделано.
По возвращении на родину и после переезда в Новый переулок Сильвана оказалась вовлечена в "семейный бизнес"; поначалу пришлось попотеть, чтобы попробовать себя в новом деле и встать, наконец, за барную стойку. Но со временем, как это обычно бывает, ко всему привыкаешь. Теперь ближайшее будущее Фрай связано с готическим кафе "Ван Хельсинг", коим по сей день управляет ее мать, решившая таки быть ближе к своей семье. Мирана, скрипя зубами, все же смирилась с увлечением дочери компьютерными играми; благодаря этому, к слову, у Фрай появились знакомые из разных уголков мира, и в какой-то степени это даже заменило живое общение (разумеется, без разглашения магических тайн).
Артефакты и навыки
Волшебная палочка: ель, сердечная жила дракона, 10 дюймов.
Артефакты: —
Домашние животные: на данный момент нет.
Способности:
— Сильвана хороша, как бариста. У нее также получается придумывать различные напитки для меню и красиво их оформлять; со временем это стало чем-то вроде очередного хобби, а не просто работой.
— Художественная деятельность обеспечивает дополнительный заработок: девушка очень много времени проводила за совершенствованием своих навыков. Теперь она может продать как рисованную на холсте картину, так и арты, созданные на компьютере.
— Анимаг. Несколько лет ушло на то, чтобы обучиться превращению в зверя, и теперь Сильвана считает эту способность одним их своих самых крупных достижений в области магии.
— Интересуется гаданием на картах, но эти знания очень поверхностны. Несколько раз, правда, что-то сбывалось...
— Хорошо отточенные боевые заклинания в свое время позволили попробовать себя в дуэлях.
— Отлично готовит, особенно любит итальянскую кухню.
Дополнительная информация
Связь с вами: | Есть ли у вас ещё персонажи на этой игре? Нет. |
Астелия, чей громкий ненормальный смех, наконец, стих, оставила в покое цветок, перестав отряхивать его от земли. Она не сразу начала замечать происходящее вокруг - лишь смотрела в одну точку и чувствовала, как тело сотрясает мелкая дрожь. Ее сознание словно присутствовало в совершенно другом месте, очень далеко от этих улиц, города... мира. Должно быть, это длилось не так уж и долго, хотя для самой целительницы, кажется, прошла целая вечность.
По истечении нескольких минут девушка осознала наступившее изменение в погоде и то, что некоторое время назад ей накинули на голову и плечи куртку, дабы хоть как-то уберечь от рухнувшего с неба дождя. Холодно. Несколько длинных черных прядей неприятно липли к лицу, однако Рейвенхарт даже не шевельнулась, чтобы исправить это недоразумение, хотя в иной ситуации немедля ликвидировала бы такое неудобство. Айтрил мягко попросил ее остаться здесь, но вряд ли целительнице в ближайшие минуты пришла бы на ум мысль сдвинуться с места. Да что уж там, она даже по сторонам посмотрела не сразу - лишь когда уловила отдаленные голоса. Странно, что южанка вообще обратила на это внимание, учитывая состояние, в котором она сейчас находилась.Приподняв голову, Астелия бросила отстраненный взгляд сначала на Айтрила, который, очевидно, рассказывал своим товарищам о произошедшем, а после - на парочку стражников, в этот момент занимавшихся разборками с поджаренным телом ликантропа. При виде трупа в сознании снова возник образ еще живой твари, готовой вгрызться в горло своей жертвы, ее одержимые, дикие глаза, кривые когти... Трудно сейчас выбросить такие картины из памяти. Одно в этой ситуации точно хорошо - по крайней мере, травнице пока не высказали, какая она дура.
Девушка снова опустила взор на цветок, что подрагивал в руках, и вдруг заметила рваные следы ликантроповых когтей, насквозь вспоровшие куртку мага. Это зрелище настолько резко вернуло Рейвенхарт в реальность, разогнав заволокший сознание туман, что южанка вздрогнула, едва не выронив знатно настрадавшееся за этот вечер растение.Казалось бы, куда пугаться еще больше после того, что произошло некоторое время назад? Судя по всему, для травницы в этом плане не существовало границ. Она не могла припомнить ни одного момента в своей жизни, когда боялась больше, чем этим вечером. На ткани не было заметно следов крови, но сие ничуть не убавило нарастающую панику: это ведь мог оказаться далеко не единственный след. Что, если ликантроп все-таки зацепил Айтрила?
Обычно Астелия держала себя в руках, но только не сегодня: девушка была не на шутку взволнована, и последнее, о чем она сейчас стала бы думать - как скрыть эмоции, чтобы не нарушать всякие правила поведения в обществе. Какая уж тут сдержанность, чудом живы остались... Отданный самой себе приказ собраться явно был отправлен в пустоту. Но факт, что сейчас могли потребоваться ее знания в области медицины, все же немного отрезвил.Абсолютно неотрывно уставившись на подошедшего к ней мужчину, недавно завершившего разговор со своими товарищами, Рейвенхарт выискивала следы возможных ранений. Ей хватило сил сосредоточиться, чтобы сделать это внимательно, а уж насколько странным казалось ее поведение со стороны - не важно. Она ни разу не моргнула. Внезапно сердце девушки замерло, заставляя схватить мага за предплечье и принудить немного развернуться, чтобы она могла получше разглядеть плечо.
— Показалось, — на выдохе обронила целительница. В этот момент она действительно испытала облегчение: лишь неудачная игра теней в сумраке. А может быть, шутка ее разума: после такого приключения неудивительно... — Он точно вас не укусил? Не оцарапал? — взгляд южанки, наконец, перестал казаться пустым, когда она подняла голову и посмотрела на Айтрила. Голос звучал серьезно, хоть и немного срывался. Она должна была спросить, ведь встреча с такой тварью очень опасна: болезнь протекает мучительно, терять время в случае заражения нельзя. Хоть ликантропия передается через укус, под когтями тоже немало заразы, от которой лучше избавляться немедля.
* * * * *
Астелия была благодарна за то, что оставшаяся часть этого нелегкого пути проходила не в тишине. Пожалуй, в противном случае ей пришлось бы остаться наедине со своими мыслями, а это обернулось бы, мягко говоря, проблемой... Даже теперь, когда сознание более-менее успокоилось, а сердце вернуло себе относительно привычный ритм. Слова мужчины показались травнице забавными и немного отвлекли от пережитого, поэтому на ее лице даже мелькнула легкая улыбка - значит, потихоньку оживала. Представив себя в роли вояки, защищающего город, Рейвенхарт немного приободрилась, пусть в целом это и казалось нелепой картиной. Пожалуй, аларданская стража будет счастлива заполучить в свои ряды столь исключительный экземпляр.
— Спасибо, — с чувством произнесла целительница, наконец найдя для того силы. Очевидно, это была признательность абсолютно за все, что Айтрил сделал для нее этим вечером, хоть девушка и бросила при этом короткий взгляд на куртку, защитившую ее от холодных капель.Через некоторое время стражник и лекарь вышли на более светлые, чистые улицы. По сравнению с окраинами, этот район можно было окрестить красивым без всяких угрызений совести! Чуть в более презентабельном месте когда-то жила семья де Мелерис в Вееросе, поэтому окружающая обстановка воспринималась как отдаленно знакомая, и это немного успокаивало.
Южанке казалось, что у нее совсем не осталось сил шевелиться, но каким-то неведомым образом ей все еще удавалось идти достаточно быстро, чтобы не особенно отставать от Айтрила. По приближающемуся шуму она поняла, что таверна, куда ее все это время целенаправленно вели, уже где-то рядом, и осознание этого факта словно придало дополнительного ускорения.
Маг, за которым Астелия следовала всю дорогу, насквозь промок и наверняка совсем замерз... Пока она путешествовала в относительной безопасности, мужчина принимал небесные ванны. Рейвенхарт чуть было не взглянула на стражника с сочувствием, но вовремя сдержалась - кто знает, как он относится к проявлению подобных вещей. Некоторые могут воспринять, как неприятную жалость и даже оскорбиться.
Хорошо, что идти осталось недолго, после такого омовения легко словить простуду и слечь, а доводить до этого крайне не хотелось. К тому же, вряд ли Айтрил угодил бы во все эти неприятности, не возьмись он помогать южанке, поэтому та все же чувствовала за собой некоторую вину в том, что случилось на улицах.
К слову, в этот момент Астелия поняла, что поступила правильно: не сбежала, оставив его разбираться со всеми последствиями благородного выбора, а все же постаралась помочь. Кто бы что ни считал, как бы ее ни называл, жалеть тут не о чем.Само собой, отказываться от посещения столь долгожданного заведения было бы ужасной глупостью. К тому же, тащить Айтрила куда-то еще, да по такой погоде - это вкрай обнаглеть. И девушка, вставшая на тяжкий путь излечения от эгоизма, получила шанс подумать о ком-то, кроме себя.
— Кажется, пришло время для чего-то покрепче, — не веря тому, что сама это произнесла, Рейвенхарт неожиданно решительно направилась ко входу в шумную таверну.
Обычно лучшим лекарством от нервов являлась настойка из нескольких видов душистых трав, но поскольку сейчас при целительнице таковой не было, лечиться придется более простым способом. С алкоголем у Астелии сложились весьма напряженные отношения, так что без крайней необходимости она его не употребляла. Сегодня же пришел тот день, когда свидание оказалось неизбежно.
Как только теплый воздух внутри помещения окутал тело, южанка поняла, насколько на самом деле продрогла. Отлепив от лица несколько надоевших мокрых прядей, травница наспех заплела волосы в косу, чтобы те больше не мешали. Сейчас ее не смущало ни количество людей, ни громкие разговоры со всех сторон, хотя раньше на такое явление мысленное "фи" высказывалось стабильно.И вот, перед целительницей возвышается полный стакан самого настоящего бренди. Из всех ужасов этого дня алкоголь далеко не самый страшный, однако Рейвенхарт пару минут упрямо настраивалась на то, чтобы завершить начатое, и гипнотизировала напиток взглядом. Поначалу ее мало заботило, насколько потешно это выглядело со стороны, хотя короткий смешок откуда-то слева ясно дал понять - точно странно. Должно быть, местным было забавно наблюдать за тем, как дама весьма благородного вида собирается с силами, чтобы избавиться от озноба в этом пристанище любителей горячительного.
Наконец, схватив стакан со стола, девушка залпом осушила его, стараясь, упаси бог, не распробовать. Сначала южанка лишь сморщила носик. Но, опрометчиво сделав вдох и тут же пожалев об этом, поспешно закрыла лицо руками, чтобы никто не видел этой гримасы.
— Пресвятой Диос... какая же гадость, — прошептала Астелия, чувствуя, что это все нужно срочно чем-то запить. После такого просто нереально дышать! Казалось, на ее лице отразился весь спектр страданий, какие только мог испытывать человек в своей жизни. — Как вообще можно это употреблять?.. — девушка прокашлялась, параллельно обращая внимания на мерзкий смех двух пьяниц, сидевших чуть поодаль и с интересом наблюдавших за развернувшейся сценой. Посмотрев на Айтрила, Рейвенхарт обиженно шмыгнула носом. — Вам тоже смешно, да?
Стакан воды спас положение, и обжигающее чувство, наконец, отступило. А вот по телу медленно разливалось тепло, окончательно отгоняя дрожь - уже не нервную, лишь следствие холода.